ua3.info | От чего и как надо защитить вкладчиков Приватбанка. Расследование

Приватбанк

От чего и как надо защитить вкладчиков Приватбанка. Расследование

06 Апр 2015 ⋅ Ваш отзыв

Президенту Порошенко пришлось в буквальном смысле отвечать за «Приват». Заявив, что банк «чувствует себя мощно и стабильно» и что «мы никаких проблем с „Приватом“ не допустим», глава государства фактически взял на себя персональную публичную ответственность за состояние дел в банке, принадлежащем его «заклятому другу» Игорю Коломойскому, а также Геннадию Боголюбову.

При этом Порошенко напомнил, что глава НБУ Валерия Гонтарева также заявила, что государство будет поддерживать стабильность и эффективность функционирования Приватбанка. «И я как президент полностью поддерживаю такие действия правительства и Нацбанка по обеспечению стабильности «Привата», — подчеркнул он, тем самым подразумевая, что фактически одобряет выделение этому банку миллиардов гривен рефинансирования НБУ.

Этим заявлениям сложно не поверить, учитывая, что по состоянию на 1 февраля с.г. человек по фамилии Порошенко числился в списках крупнейших VIP-клиентов банка как собственник депозита на 50 млн долл. Однако президентские заявления вовсе не снимают проблему, состоящую в том, что от платежеспособности одного банка напрямую зависит состояние всей финансовой системы страны, да и экономики в целом. Не говоря уже о том, что у государства, в случае чего, точно нет денег для компенсации 245 млрд грн его обязательств, из которых 140 млрд приходится на депозиты населения (на 1 марта 2015-го). Миллионов пострадавших вкладчиков «Привата» было бы более чем достаточно, чтобы собрать майданы во всех крупных городах Украины. Власть об этом знает. Владельцы — тоже…

Прежде по-тихому обсуждавшаяся в очень узких профессиональных кругах, эта проблема оказалась под софитами общественного внимания в ходе последнего шестидневного «сюрреалити-шоу» с участием совладельца Приватбанка. Именно тогда напомнило о себе то обстоятельство, что судьба минимум каждой четвертой гривни на депозитах украинских граждан зависит непосредственно от того, договорятся ли всего два человека. Как минимум один из которых, к тому же, чересчур эмоционален и несдержан…

После того, как между Порошенко и Коломойским было заключено этапное перемирие, стороны договорились и о «компенсационных пакетах». В них, по сведениям источников ZN.UA, содержится и увесистая порция нового рефинансирования для Приватбанка от НБУ. Так что непосредственная угроза серьезных осложнений в банковской системе из-за «конфликта на высшем уровне» отступила. За вздохами облегчения по этому поводу никто так и не сформулировал вопрос: как же так вышло, что теперь вся страна должна вытаскивать банк Коломойского и его ФПГ? Да и надолго ли облегчение, учитывая характеры фигурантов и масштабы проблемы?

И наконец, главное — существуют ли способы нейтрализации накопившихся угроз? Тем более что проблемы характерны не только для Приватбанка, но и для всей банковской системы.

С фасадной стороны

По данным НБУ, на начало 2015 г. за Приватбанком числилось 15,5% всех активов банковской системы (204,6 млрд грн). При этом он сконцентрировал 19,7% всех средств банковских клиентов и, в частности, более четверти (25,5%) всех депозитов населения. По абсолютному большинству показателей и рыночных долей учреждение в разы обгоняет даже ближайших преследователей.

Возможно, кто-то из въедливых читателей подметит, что до показателей, скажем, группы «Райффайзен», контролирующей более 30% австрийского банковского рынка, или «Сбербанка России», на долю которого приходится около половины сферы банковских услуг в РФ, Приватбанку еще далековато. Так что вроде бы и есть куда расти. Однако здесь необходимо учитывать его негосударственное происхождение и довольно непродолжительную по сравнению с вышеназванными финучреждениями корпоративную историю. А также весьма своеобразную специфику ведения бизнеса и манеру конкурентной борьбы, на которых мы остановимся чуть ниже.

А пока отдельно упомянем об усиливающихся с каждым годом позициях Приватбанка на рынке платежных систем, особенно по количеству выпущенных платежных карт и инфраструктуры их обслуживания. Согласно последним данным НБУ на 1 января 2015 г., на долю «Привата» приходилось около половины всех выпущенных активных платежных карт в банковской системе (или более 16,3 млн). Среди их держателей — миллионы пенсионеров и работников бюджетной сферы, в том числе учителей, медицинских работников и студентов. Также на долю этого учреждения приходится 53% всего банкоматного «парка» в стране (19,4 тыс. банкоматов и терминалов самообслуживания) и более 53% платежных терминалов (109 тыс.). Именно приватовскими терминалами обслуживается более половины предприятий в сфере торговли и услуг (51%, или более 63 тыс.).

Согласно информации на сайте Приватбанка, в его почти 2,5 тыс. отделений сегодня обслуживаются 14,6 млн индивидуальных и 334 тыс. корпоративных клиентов. Правда, в комментариях для ZN.UA в банке почему-то привели несколько иную цифру — 230 тыс. корпоративных клиентов.

Как часто отмечают финансисты, на сегодняшний день «Приват» уже является «отдельной системой в банковской системе» страны. Не умаляя заслуг его менеджеров, все же отметим, что как достигнутые за последние годы показатели, так и возможное дальнейшее наращивание рыночных долей сложно назвать позитивом для системы в целом. Исходя из многих соображений, в том числе и с оглядкой на факторы концентрации рисков и даже очевидную угрозу монополизации ряда рыночных секторов.

Да и агрессивный рост, как показывает не только опыт «Дельта банка», и не только украинский, — вещь хорошая и весьма доходная, но только пока он не заканчивается. Это известно на примере всех «пирамид».

Приватбанк же вырос и стал значимым настолько, что многие участники регулярных «сорокабанкирских» совещаний в НБУ, наблюдая за процессом обсуждения и оценивая принятые в дальнейшем решения, отмечают: на сегодняшнем этапе уже впору ставить вопрос, кто и чью работу «координирует и направляет» — Нацбанк «Привата» или «Приват» Нацбанка? В частности, в вопросе того же рефинансирования (о чем поговорим ниже).

Не считаться с «Приватом» в нынешней ситуации чиновникам нельзя. Ведь если какой-то банк в Украине и может претендовать на статус «слишком большого, чтобы обанкротиться» (от англ. to big to fail), то это, прежде всего, Приватбанк. Именно он, как никакое другое учреждение, — неоклассический пример системной структуры-гиганта, зачастую запредельно агрессивно, но все же органично для украинских бизнес-реалий взращенной менеджерами и собственниками в местном мутном финансовом болотце.

И именно такие по относительным масштабам монстры, как научил ведущие центробанки мира опыт последнего финансового кризиса, представляют одну из ключевых и даже чрезвычайных угроз стабильности национальных финансовых систем. В отечественных реалиях эта угроза мультиплицируется активными инсайдерскими и схемными операциями, которые, несмотря на декларируемое в отчетности банка формальное соблюдение приличий, достаточно четко прослеживаются по косвенным признакам (подробнее об этом — далее). Замешанная подобным образом гремучая смесь может иметь очень даже немедленное действие.

Так что не будет преувеличением вывод: жизнеспособность и платежеспособность «Привата» — вопрос национальной безопасности (как раз для недавно созданного президентом Совета по финансовой стабильности).

Нацбанк не видит ФПГ? А она есть!

Структура приватовского бизнеса одновременно и традиционна, и уникальна для украинских реалий. С одной стороны, она построена по классическому принципу, используемому доморощенными украинскими бизнесменами, как минимум частично являясь так называемым пылесосом для привлечения ресурсов в бизнесы собственников. С другой — банк уже давно вырос из штанишек сугубо кэптивной структуры, став не только крупнейшим, но и одним из наиболее инновационных учреждений в стране.

Однако акцентированность на бизнесах учредителей остается.

По официальной информации банка, на начало 2015 г. его крупнейшими акционерами являлись Игорь Коломойский и Геннадий Боголюбов (по 45,08%, еще 9,81% принадлежат 42 более мелким акционерам).

Любому мало-мальски интересующемуся реалиями и раскладами украинской экономки хорошо знакомо понятие «группа «Приват», собственниками которой также называют Коломойского и Ко. Не секрет и то, что центральным и ключевым элементом этой финансово-промышленной группы считается именно Приватбанк, ведь даже их названия созвучны.

Однако проблема заключается в том, что хотя понятие «группа «Приват» уже давно и устойчиво используется в отечественном финансово-экономическом обиходе, формально такое образование не существует. А его консолидированная отчетность не ведется и нигде не публикуется, существуя разве что в теневой бухгалтерии собственников.

И если остальные олигархи и «просто крупные бизнесмены» уже консолидировали свои активы, поместив их под крыло в основном офшорных управляющих компаний (System Capital Management Ахметова и Smart-Holding Новинского (вместе «Метинвест Холдинг»), EastOne Пинчука, Group DF Фирташа, «Укрпроминвест» Порошенко, Ferrexpo Жеваго, Ukrlandfarming Бахматюка, «Мироновсий хлебопродукт» Косюка, «Донецксталь» Нусенкиса и т.п.), то с «Приватом» все намного сложнее.

К числу прямо или опосредовано связанных с группой «Приват» и собственниками банка структур, кроме вроде как государственной «Укрнафты» и когда-то татарской «Укртатнафты», относят ООО «Приват-Агроцентр», Орджоникидзевский ГОК, Марганецкий ГОК, АК «МАУ» и «Днеправиа», Запорожский ферросплавный завод, НПК «Галичина», Стахановский ферросплавный завод, «Днепразот», Никопольский завод ферросплавов, заправочные сети «Авиас», «Укрнафта», «Мавекс», ANT, Sentosa Oil и др.

Именно эти предприятия являются получателями львиной доли кредитов финучреждения. Но доказать эту связь, как и инсайдерский характер сделок, исходя из ныне действующих формальных критериев, проблематично (особенно если делать это не очень хочется). Так, упоминая о связях с инсайдерами, сотрудники банковского надзора НБУ в отчетах о проверках, с копиями которых удалось ознакомиться ZN.UA, констатируют, что «большинство заемщиков банка прямо или опосредованно принадлежат к финансово-промышленной группе „Приват“ и акционерам банка», однако ссылаются при этом на… «данные сети Интернет».

В официально обнародованном на сайте банка списке его аффилированных компаний числятся 26 позиций. Но на самом деле перечень инсайдеров банка должен быть намного длиннее. Некоторые примеры лежат на поверхности — вышеупомянутое ООО «Приват-Агроцентр», являющееся управляющей компанией «Приват-Агрохолдинга», которая объединяет более двух десятков агропредприятий с одним из крупнейших в стране земельных банков (около 120 тыс. га). Как отмечает «Деловая столица», «формально эта структура не имеет отношения к Коломойскому и Боголюбову — компания оформлена на несколько физлиц, имена которых ничего не говорят широкой общественности (Евгений Доценко, Мария Егорова, Владимир Макаренко, Светлана Щипчинская, Юлия Ципченко)». «Впрочем, участники рынка утверждают, что де-факто ею полностью управляют акционеры Приватбанка. Кроме того, „Приват“ контролирует три предприятия, специализирующиеся на переработке подсолнечника, — Харьковский, Львовский и Запорожский масложировые комбинаты», — констатирует издание.

Подобным образом отстроен весь бизнес группы — формально связей между структурами вроде бы и нет, но на самом деле они очень даже имеются. Получается что-то наподобие гигантского спрута, «щупальца» которого, в том числе через огромное количество ООО и офшорных LTD, проникают в интересные для приватовских акционеров бизнес-сферы. Многие из этой армии юридических лиц активной бизнес-деятельности не ведут, зато активнейшим образом используются во всевозможных оптимизационных схемах. Во всех этих хитросплетениях банк является ключевым и системообразующим элементом бизнеса Коломойского и его партнеров.

Замусоренные «пылесосы»

К слову, вышеупомянутые тяжеловесы украинского бизнеса тоже в свое время обзавелись собственными банками (просто не столь преуспели на этом поприще). Ахметов — ПУМБ (ранее Донгорбанк, который затем был объединен с ПУМБ), Новинский — «Форум», Пинчук — «Кредит Днепр» (в 2007-м он выгодно продал итальянцам Укрсоцбанк), Фирташ — «Банк Надра», Жеваго — «Финансы и Кредит», Бахматюк — «Финансовая инициатива» и затем VAB, Нусенкис — Кредитпромбанк (продан в 2013-м Лагуну). Ну и, наконец, президент Порошенко, который так до сих пор и не продал принадлежащий ему Международный инвестиционный банк (ранее он владел банком «Мрия», проданным в 2006-м российскому ВТБ).

Как известно, многие из вышеназванных банков сейчас являются проблемными и уже даже перешли в ведение Фонда гарантирования вкладов. Эти структуры активно использовались в качестве ресурсных кубышек для финансирования бизнесов своих собственников. Такие сделки на языке финансистов называются инсайдерскими, или еще операциями со связанными лицами. Напомним, что именно такие операции, как показывает печальный опыт практически всех банков-банкротов, традиционно становились причиной возникновения их финансовых проблем. В уже признанных неплатежеспособными банках вскрываются массовые злоупотребления — свыше 70% кредитов были выданы именно связанным лицам. И это основная причина их банкротства. Слишком многие учреждения с украинским капиталом работают в качестве «пылесосов», собирая под зачастую нереально высокие проценты вклады населения для кредитования связанных с собственниками бизнесов. Естественно, потом возврат этих кредитов, как правило, становится делом чрезвычайно затруднительным. А как следствие, и депозитов польстившимся вкладчикам.

В противовес подобным явлениям существуют специальные регуляторные нормативы — допустимый кредитный риск на одного инсайдера (Н9 — не более 5% уставного капитала) и группу связанных лиц (Н10 — не более 30%). Но отследить и обеспечить выполнение данных нормативов банковский регулятор слишком уж часто не в состоянии. (Интеллекта мало или «бабок» много?) Хотя исключения все-таки есть: превышение инсайдерских лимитов зафиксировано в ПУМБе Рината Ахметова (Н9=16,7, Н10=16,84), но только, как утверждают в банке, установить сие удалось по его доброй воле. Однако это все же тот случай, когда исключение подтверждает правило. Так, у «Финансовой инициативы» Бахматюка в графах Н9 и Н10 вообще значатся нули, хотя более откровенного «пылесоса» на рынке, пожалуй, и не было. Упоминание этого факта не вызывает у банкиров улыбку — становится слишком грустно.

В теневой украинской действительности ограничения инсайдерских операций при большом желании и «хороших» возможностях всегда можно обойти (или договориться с государственными «смотрящими»). Да и о каком соблюдении нормативов и надлежащем контроле рисков и выполнении прочих «ненужных формальностей» может идти речь, если денежки владельцами ФПГэшных банков выдаются самим себе, любимым? Если что, всегда можно что-то подхимичить в отчетности, перекрыть или «оптимизировать». На худой конец, перезанять в Нацбанке…

Однако у всей этой «малины» есть и один очень серьезный изъян: вклады населения — все-таки слишком ненадежный ресурс, способный быстро растворяться при панике вкладчиков, которая может быть спровоцирована фактически чем угодно. К тому же отток депозитов очень часто совпадает по времени с периодами, когда и у основных бизнесов собственников возникают проблемы с рентабельностью и ликвидностью. Такая вот пороховая бочка.

И если такие процессы становятся слишком масштабными и продолжительными, то «бочка» взрывается и наступает банкротство. Но как вы думаете, чье? Ну, конечно же, не самих бизнесменов, а принадлежащих или контролируемых ими банков. К удовольствию этих персон, проблемы можно безнаказанно переложить на государство и вкладчиков. Это и есть главный скелет в шкафах и сейфах отечественных банков и основная первопричина абсолютного большинства их нынешних банкротств. На самом деле ФПГ не должны иметь собственных банков в принципе, и компромиссам в виде каких-то инсайдерских нормативов не может быть места. Кэптивные банки (те самые «пылесосы») должны быть категорически запрещены — и это единственное надежное решение возникающего в этих структурах прямого конфликта интересов.

Тем более что у проблемы привлечения ресурсов (особенно крупных и долгосрочных) есть и другой, значительно более цивилизованный способ решения, широко распространенный в мировой практике. Кстати, именно для этого наши крупнейшие предприниматели и шли на консолидацию своих активов, делая структуру своих бизнесов более прозрачной. Это позволяет значительно расширить как инструментарий (IPO, выпуски облигаций, привлечение крупных долгосрочных займов и т.п.), так и географию привлечения средств, выходя на международные рынки капитала.

И хотя сейчас рынки этих ресурсов, как известно, для украинских бизнесменов закрыты, именно поиск доступа к ним и вынуждал бы дельцов привыкать работать не по диким местным понятиям, а по цивилизованным общемировым бизнес-правилам.

А так единственным кредитором их последней надежды остался Нацбанк (ну и Минфин мог бы как-то подсобить), но из-за фактического банкротства страны им приходится считаться с мнением функционеров МВФ, соблюдая неудобные формальности. Плюс многие из крупнейших бизнесменов, пользовавшиеся благосклонностью режима Януковича (или хотя бы нейтралитетом с его стороны), пришлись не ко двору у нынешней власти. И дело тут далеко не в первую очередь в политических разногласиях, а в идущем уже полным ходом новом переделе собственности. Это, конечно, весьма упрощенное описание всех хитросплетений нынешних процессов, но суть их именно такова.

Но и в этом раскладе у собственников группы «Приват» есть серьезные козыри. Ведь если большинству из крупнейших бизнесменов нынче приходится выступать в роли просителей (Гонтарева подчиняется только непосредственно президенту), то у собственников группы «Приват», учитывая эффект масштаба их банковского бизнеса, есть и очень сильные аргументы, чтобы диктовать условия. Так что государству, выдавая рефинансирование и стабкредиты Приватбанку, приходится как минимум частично финансировать и бизнесы его собственников. При этом чиновники зачастую понятия не имеют, куда на самом деле эти деньги потом деваются. Упоминание о кураторе банка способно насмешить (а точнее, заставить взгрустнуть), если вспомнить масштабы приватовского бизнеса: полтора десятка миллионов вкладчиков и треть миллиона корпоративных клиентов означают миллионы ежедневных трансакций и проводок, отслеживать которые не по силам даже самому гениальному индивидууму.

Куда уж тут, если даже в намного более примитивном случае с банком «Финансовая инициатива» регулятор не замечает значительно более очевидных и масштабных (в относительных величинах) нарушений его нормативов.

Романсы о рефинансе

Финансовое состояние Приватбанка из-за его огромных, по украинским меркам, масштабов — тема особенно чувствительная для отечественного рынка. По этой причине от властей поступают не только успокоительные месседжи о контролируемости ситуации в учреждении, но и с завидной для других банков регулярностью сообщения о предоставлении Нацбанком все новых порций финансирования.

Проблема рефинансирования действительно неоднозначна. Ведь если финучреждение объективно сталкивается с ситуативными сложностями типа системного оттока вкладов, то объемы его поддержки регулятором должны быть значительными по определению, учитывая его масштаб. Однако остается без ответа вопрос контроля надлежащего целевого использования выдаваемых Нацбанком ресурсов. Проблема, конечно, не из простых. В свое время на фоне очередного витка девальвации на валютном рынке Нацбанк даже «красиво» открещивался от необходимости контроля за использованием выданного рефинансирования. Сейчас за этим вроде бы следят кураторы. Но как показывает опыт того же «Дельта Банка», от такого контроля толку мало.

Да и случайно ли, например, что после того, как 19 февраля с.г. НБУ принял решение о выдаче «Привату» 2,28 млрд грн (всего за февраль — 3,28 млрд), меньше чем через неделю, 24 февраля, курс гривни к доллару по итогам торгов на валютном межбанковском рынке снизился до нынешнего исторического минимума в 33,85 грн. А на «черном» рынке цена «зеленого» нала вплотную приблизилась к отметке 40.

Последний выданный Приватбанку стабкредит на 800 млн грн довел общую сумму полученного им от НБУ только в январе—марте с.г. финансирования до 7,7 млрд грн. В прошлом году, по официальным данным Нацбанка, учреждение получило от регулятора рефинансирование сроком от 30 дней на сумму около 20,8 млрд грн. Причем из них стабкредиты (предоставляемые минимум на два года) составляли 9,9 млрд грн.

Основная доля прошлогодних кредитов была выдана при руководстве в НБУ С.Кубива (13,5 млрд.). В залог же, по данным источников ZN.UA в Нацбанке, были переданы активы в уже аннексированном на тот момент Крыму на сумму 10 млрд. грн.

Здесь необходимо сделать небольшое отступление, дабы понять ярко характеризующие манеру ведения бизнеса, корпоративную этику и уровень социальной ответственности собственников «Привата». Потеряв крымские активы, банк отказался и от обязательств в этом регионе — не выплатил депозиты. При этом интересы переметнувшихся в российское гражданство крымчан оказались защищены: изъяв активы Приватбанка на полуострове, российские власти частично возместили депозиты вкладчиков-физлиц. Остальные ждут, когда будет продано «национализированное» имущество Коломойского и Приватбанка (по крайней мере, так им обещает Аксенов). А многие украинские граждане и юридические лица остались ни с чем даже после переезда на материковую часть Украины. Весьма кстати оказалось и постановление НБУ, принятое в соответствии с законом о СЭЗ «Крым», наделившее крымчан статусом нерезидентов и лишившее прав на банковские услуги.

Между тем анализ финотчетности банка дает немало любопытной пищи для размышлений. Сравнивая помесячно ресурсные оттоки с зачислениями средств из НБУ, можно предположить отсутствие в некоторые периоды острой необходимости в помощи регулятора. Особенно интересны апрель-май 2014-го, когда произошло существенное «неестественное» погашение кредитного портфеля корпоративных клиентов на 5,4 млрд грн, а уже в июне часть средств (1,7 млрд) была снова выдана в кредит.

В общей сложности в первые пять месяцев 2014-го около 5 млрд грн были получены и не направлены на погашение задолженности перед клиентами. Стоит напомнить, что в апреле-мае курс гривни обвалился на 60%, что могло быть спровоцировано излишней ликвидностью на рынке, направленной на покупку валюты.

Примечательно, что с учетом всех оттоков, притоков и погашений и по состоянию на начало 2015 г. дисбаланс в 5 млрд грн между выданными средствами НБУ и направленными «Приватом» на погашение депозитов клиентов сохранялся.

На сайте Приватбанка можно почерпнуть информацию о весьма динамичном на фоне всеобщего банковского падежа прошлогоднем росте его кредитного портфеля (на 13,2%, до 161,3 млрд грн). А также об увеличении размещенных на счетах банка средств клиентов (на 6%, до 141,3 млрд грн). Более того, при зафиксированном системой убытке в 53 млрд грн Приватбанк показал в своей отчетности прибыль в размере 749 млн грн. Примечательно, что банк декларирует все это, несмотря на регулярно получаемые от НБУ рефинансирование и стабилизационные кредиты. Официальная причина выдачи последних — необходимость финансового оздоровления учреждения.

«Рост гривневого кредитного портфеля нашего банка, как, впрочем, и других крупнейших учреждений, вызван значительным ростом обменного курса и, как следствие, увеличением гривневого эквивалента валютных займов бизнесу. Количество действующих кредитных договоров за первые два месяца года снизилось на 10%. В гривне сокращение кредитного портфеля физ- и юрлиц в период с 1 января 2014 г. по 16 февраля 2015 г. составило 23,6 млрд», — объяснили в ответ на запрос ZN.UA причины номинального роста показателей в пресс-службе Приватбанка.

В отношении же получаемого рефинансирования в банке не преминули пожаловаться на его недостаточность: «Объем рефинансирования, полученный Приватбанком от НБУ, не покрывает реальные оттоки депозитов почти в 64 млрд грн. По состоянию на 16 февраля 2015 г. рефинансирование покрывает только 26% из каждой гривни оттока вкладов физлиц (по состоянию на 1 января 2015 г. данный коэффициент составлял 31%). Остальные средства выплачиваются вкладчикам за счет собственных средств банка. Теперь скажите, как банк мог использовать на какие-то другие нужды деньги, которых нет? Мы уже не говорим о том, что рефинансирование украинским банкам вообще не предоставляется под оттоки средств юрлиц».

То есть, с одной стороны, если судить по лежащим на поверхности цифрам, отток депозитов в Приватбанке объективно оказался наибольшим в системе, требуя финансовой поддержки со стороны Нацбанка. С другой — как уже отмечалось, вызывает серьезные сомнения способность регулятора контролировать целевое использование средств в учреждении.

Из результатов проверок банковского надзора вообще сложно почерпнуть значимую информацию. Ну разве что тот факт, что среди пяти крупнейших заемщиков Приватбанка по состоянию, например, на 1 мая 2014 г. числились Bank Winter&Co AG, Austria (4,42 млрд грн), EAST-WEST United Bank S.A. (3,44 млрд грн). Возможно, публикация этой информации — нарушение банковской тайны. Однако мы считаем эту информацию социально значимой и верим в необходимость обратить на нее внимание нацбанковских надзорщиков с оглядкой на то обстоятельство, что эти же две структуры фигурируют в списке учреждений, через счета которых из «Дельта Банка» выводились валютные активы на сотни миллионов долларов.
Использовались ли ресурсы Нацбанка (или те, которые благодаря их получению удалось высвободить) для выдачи новых кредитов и/или спекулятивных операций, могут достоверно ответить только в самом НБУ и правоохранительных органах, имеющих или способных получить доступ к необходимой достоверной информации.

Журналистам же делать однозначные выводы проблематично: без допуска к банковской тайне, профильных навыков, полной и детальной отчетности и возможности сопоставить ее данные в каждый конкретный отрезок времени в разрезе срочности рефинансирования, динамики оттока вкладов (которые рефинанс, по официальной версии, должен был покрывать), погашения кредитов и т.д.

Однако блюстители порядка остаются просто-таки на удивление слепыми, даже если скандальная информация публикуется в СМИ. Вот и недавно наши коллеги обнародовали очередную порцию подобной информации, позволяющей утверждать, что в Приватбанке, очевидно, вовсе не гнушаются схемными и спекулятивными операциями. Причем в очень даже крупных масштабах. Так, согласно информации интернет-ресурсов «Наші Гроші» и Главком, которую до сих пор никто не опроверг, в судебном реестре содержится несколько десятков очень похожих дел, свидетельствующих о том, что прошлым летом при посредничестве Приватбанка и связанных с его собственниками структур было выведено за рубеж минимум 1,8 млрд долл.(!) Тогда как Нацбанк потратил около 2 млрд долл. из резервов на удержание курса (официальный курс гривни тогда искусственно удерживался на отметке 11,5 грн/долл.). Сразу после этого начался очередной виток девальвации национальной валюты.

Практиковавшаяся «юридически безукоризненная» схема была незамысловата. «Связанная с группой „Приват“ фирма получала в Приватбанке кредит, деньги которого оставались на счету в этом же банке. Потом фирма заключала договор с какой-нибудь британской компанией на покупку какого-нибудь товара (его название несущественно) на десятки миллионов долларов. Через несколько дней после этого соглашения фирма перечисляла 100-процентную предоплату британцам на счет в PrivatBank Cyprus branch. Только после этого украинская фирма заключала договор с Приватбанком о том, что залогом по ранее взятому кредиту являются имущественные права на еще не поставленный товар от британцев. А уже после этого британская фирма сообщала, что не может осуществить поставку, и расторгала договор с украинской фирмой, не возвращая полученные деньги. Вот так в мае—августе из Приватбанка в PrivatBank Cyprus branch перекачали 1,8 млрд долл., — раскрывают суть схемы в „Наших Грошах“. — После этого начиналось заметание юридических следов. Украинская фирма обращалась в Хозяйственный суд Днепропетровской области (один из примеров) с требованием удержать с британцев деньги и расторгнуть договор залога с Приватбанком. Во всех случаях суд решал одинаково — деньги надо вернуть, договор залога — не расторгать. Но за юридической стороной фактическая оставалась следующей: Приватбанку по договорам залога принадлежат так и не поставленные в Украину товары. А шансы удержать авансы с британских фирм выглядят такими же призрачными, как у „Юкоса“ удержать убытки с Путина». Под невозвращаемые кредиты наверняка пришлось формировать резервы, записывая их в убытки. Так что государство недополучило кругленькую сумму налоговых отчислений.

При этом Нацбанк в упор не замечал допущенных нарушений и схем, о чем публично заявляла его глава Валерия Гонтарева. Более того, и в ответ на депутатский запрос прокуратура Киева официально сообщила, что не стала возбуждать дело против Приватбанка, потому что не видит в схеме вывода рефинанса за границу состава преступления. Комментарии, как говорится, излишни…

Подобная слепота еще больше возмутит, если вспомнить, что в структуре НБУ функционируют целые департаменты, призванные подобные злоупотребления пресекать. Однако у них зачастую даже не налажен адекватный обмен информацией. Зато рынок на момент вышеописанных событий уже был обложен многочисленными запретами и ограничениями, давно ставшими сущим кошмаром для добросовестных предпринимателей. Но, видимо, только добросовестных.

Где выход?

Негативные тренды в системе уже давно имеют запредельную амплитуду. Опустошенные недобросовестными собственниками и менеджерами банки с завидной регулярностью передаются в Фонд гарантирования, через который с вкладчиками за банкиров уже давно рассчитываются государство и налогоплательщики. Долгие годы в этой сфере господствует безнаказанная круговая порука. Чиновники Нацбанка «добросовестно» закрывают глаза на «пылесосный» характер подавляющей части банковского бизнеса, зачастую даже покрывая его

Формальный повод — банковский надзор не то что связанные структуры, но даже собственников большинства банков толком не знает. Хорошее подспорье укрывательству — банковская тайна. Несмотря на повсеместную отмену (даже в Швейцарии), в Украине ее институт остается практически незыблемым. Поэтому конкретные сделки конкретных банков и их конкретных собственников с инсайдерами остаются тайной за семью печатями не только для широкой общественности, но даже для умудренных финансовых экспертов.

Население тем временем нищает от девальвации и инфляции, а высшие чины страны сокрушаются по поводу спекулятивных атак на валюту… Но, несмотря на распространенность и многомиллиардные масштабы злоупотреблений, ни одного крупного виновника на скамье подсудимых мы не видим. Тем более из числа чиновников, спрятавшихся за вывеской «Регулятор», хотя именно они обязаны отслеживать характер финансовых операций своих надзорных подопечных и, особенно, сделок с инсайдерами.

Но если чиновник не способен или не хочет увидеть очевидные нарушения, приведшие к фактическому грабежу вкладчиков, государства и всей страны (через девальвацию и инфляцию), то он явно не справляется со своими функциями. И кто-то конкретно должен нести за это ответственность! Ведь потери порой исчисляются десятками миллиардов!

Вряд ли стоит рассчитывать, что ситуация быстро и принципиально изменится и после недавнего принятия под давлением МВФ закона (№2085), направленного на ужесточение ответственности конечных бенефициаров и топ-менеджеров банков (кстати, вплоть до лишения свободы сроком до пяти лет за доведение финучреждения до неплатежеспособности из корыстных мотивов).

Мероприятия по оздоровлению банковской системы, предусмотренные последним соглашением Киева и МВФ, призваны решить только половину проблемы, предусматривая повышение прозрачности структуры собственности украинских банков и ограничение операций с инсайдерами. Да и то, реализация этих пунктов, как показывает многолетний опыт сотрудничества Украины с международными кредиторами, остается под большим вопросом, поскольку идет вразрез с интересами слишком многих банковских собственников. В число которых, как придется еще раз напомнить, по-прежнему входит и украинский президент.

Вопреки давлению со стороны международных кредиторов и регулярно берущимся Киевом в рамках тех или иных программ обязательствам, дело уже много лет фактически не сдвигается с мертвой точки. Вот и недавно первый зампред НБУ Писарук в интервью УНИАН пообещал «в этом году в значительной степени, если не полностью, сделать структуру собственников украинских банков прозрачной». Свежо предание…

Между тем некоторые эксперты считают, что настойчивые требования МВФ к официальному Киеву навести порядок в системе, устранив бардак с инсайдерскими кредитами, касаются Приватбанка едва ли не в первую очередь.

Ведь львиная доля корпоративных кредитов распростершего свои щупальца практически на всю страну учреждения «ну совершенно случайно» сосредоточена в родной для экс-губернатора и самого банка Днепропетровской области.

По данным финансовой отчетности учреждения, по состоянию на 1 января 2014 г. из 105,5 млрд общего гривневого корпоративного портфеля учреждения 102,6 млрд (97,5%!) были выданы в Днепропетровской области. В валютной части портфеля ситуация на тот момент сложилась несколько иная: из общей суммы в 3,797 млрд долл. 1,213 млрд приходилось на Кипр и «только» 2,550 млрд — на Днепропетровскую область. Все равно получается, что остальным регионам отводилось менее 1% валютного корпорейта «Привата»! По нашим данным, за прошедшие с тех пор 15 месяцев ситуация принципиально не поменялась.

Логичный вопрос без ответа: как же так получается, что, несмотря на более чем значимое присутствие филиалов и отделений банка во всех регионах страны, его кредитный портфель завязан практически на одной только области? И разве кто-то вспомнит о масштабных многомиллиардных инвестиционных проектах в регионе? Ведь до начала последнего цикла штормов на валютном рынке вышеупомянутые суммы выглядели очень даже внушительно даже в долларовом эквиваленте.

Так что официальные декларации Приватбанка в отчетности, что он, мол, выдерживает все «инсайдерские» нормативы НБУ, у участников рынка вызывают разве что иронические улыбки…

***

Меморандум с МВФ предусматривает, что до конца октября 2015-го каждый из десяти крупнейших банков должен представить в НБУ план действий по сворачиванию сверхлимитного кредитования связанных лиц на протяжении трех лет. Насколько успешной может быть соответствующая работа в случае «Привата» — вопрос в нынешних украинских реалиях сродни философскому. Но в любом случае понятно, что это будет предпосылкой для его «тесного контакта» с властью, которая может использовать «инсайдерский» повод для перекраивания как конкретно Приватбанка, так и банковской системы в целом.

И это должно означать, что и сам «Приват», и весь банковский рынок ждут изменения. Большие изменения, иначе система, как и вся экономика не выживут.
Юрий Сколотяный, Василий Пасочник, газета «Зеркало недели. Украина» №12, март, 2015 года